Вестимо, мир лежит во зле,
Но моего в нём зла немного,
Ведь я беззлобно по земле
Влачусь, не всуе славя Бога.
И не злословлю, и не злюсь,
И зло моё иных зол чище.
Ах, как я истово молюсь!
С меня Судья поменьше взыщет.
Во славу мира я не бьюсь,
Другим по нраву эти битвы.
Ах, как я истово молюсь!
…Спасут ли гордого молитвы?..

Сияет день, но сердцу мрачно
В мирской, тщеславной суете,
Где слава внемлет клевете
И ждёт оваций долгих алчно;
Где на Кресте, от крови рдеем,
В мученьях стонет Божий Сын,
А мы, как мировой акын,
Псалмы поём и лицезреем...
Я вышел тихо, покаянно
Из гордой, гибельной толпы,
Где не миряне, а столпы...
Глухая ночь, но мне сиянно...

Стою пред зеркалом, слепым от пыли.
Давненько я не взвешивал грехи,
Писал сентиментальные стихи
И пламенные жизненные были.
Я зеркало протёр — лицо нестрого,
Как и у многих праведных мирян:
Не гложет совесть ни один изъян...
Увы, весы не в зеркале — у Бога!