Русский поэт, драматург, переводчик, критик.
Родился 20 августа (1 сентября н.с.) в Омске в семье государственного чиновника.
В 1860 семья переехала в Петербург, где Анненский получил начальное и
высшее образование. В 1879 окончил историко-филологический
факультет Петербургского университета по специальности сравнительное
языкознание.
После университета началась его педагогическая деятельность, не
прекращавшаяся до конца жизни. Был преподавателем древних языков,
античной литературы, русского языка и теории словесности в гимназиях и
на Высших женских курсах, директором царскосельской гимназии. В 1870-е
годы начинает писать стихи, но не делает попытки опубликовать их. В
1880-е выступает в печати с научными рецензиями и статьями по филологии и
педагогике. С начала 1890-х годов Анненский приступил к полному
переводу трагедий Еврипида, который закончил к концу жизни. В журнале
«Русская школа» появляются статьи о творчестве русских писателей:
Гоголя, Лермонтова, Гончарова и др. Эти статьи обычно называют
«критической прозой», поскольку, отличаясь глубоким анализом
литературного произведения, его статьи сами обладают высокой
художественностью.
Оригинальные драматические произведения Анненского появились только в начале XX века — трагедии на сюжеты античной мифологии
(«Меланиппа-философ» (1901), «Царь Иксион» (1902), «Лаодамия» (1906)).
В 1904 выходит его книга стихов «Тихие песни», после смерти —
сборники стихов «Кипарисовый ларец» (1910) и «Посмертные стихи» (1923).
Лирика Анненского, носившая психологически-символический характер,
отличалась глубокой искренностью. При жизни автора она была мало
известна, но в дальнейшем оказала сильное влияние на творчество
поэтов-акмеистов, которые объявили Анненского своим духовным учителем,
находя в его творчестве истоки развития нового направления в русской
поэзии, стремящегося к «прекрасной ясности».
30 ноября (11 декабря н.с.) 1909 Анненский скончался в Петербурге.
В небе ли меркнет звезда,
Пытка ль земная все длится;
Я не молюсь никогда,
Я не умею молиться.
Время погасит звезду,
Пытку ж и так одолеем...
Если я в церковь иду,
Там становлюсь с фарисеем.
С ним упадаю я нем,
С ним и воспряну, ликуя...
Только во мне-то зачем
Мытарь мятется, тоскуя?..
ВЕРБНАЯ НЕДЕЛЯ
В желтый сумрак мертвого апреля,
Попрощавшись с звездною пустыней,
Уплывала Вербная неделя
На последней, на погиблой снежной льдине;
Уплывала в дымаx благовонныx,
В замираньи звонов поxоронныx,
От икон с глубокими глазами
И от Лазарей, забытыx в черной яме.
Стал высоко белый месяц на ущербе,
И за всеx, чья жизнь невозвратима,
Плыли жаркие слезы по вербе
На румяные щеки xерувима.
ДОЧЬ ИАИРА
Слабы травы, белы плиты,
И звонит победно медь:
"Голубые льды разбиты,
И они должны сгореть!"
Точно кружит солнце, зимний
Долгий плен свой позабыв;
Только мне в пасхальном гимне
Смерти слышится призыв.
Ведь под снегом сердце билось,
Там тянулась жизни нить:
Ту алмазную застылость
Надо было разбудить...
Для чего ж с контуров нежной,
Непорочной красоты
Грубо сорван саван снежный,
Жечь зачем ее цветы?
Для чего так сине пламя,
Раскаленность так бела,
И, гудя, с колоколами
Слили звон колокола?
Тот, грехи подъявший мира,
Осушивший реки слез,
Так ли дочерь Иаира
Поднял некогда Христос?
Не мигнул фитиль горящий,
Не зазыбил ветер ткань...
Подошел Спаситель к спящей
И сказал ей тихо: "Встань".
Я ЛЮБЛЮ
Я люблю замирание эха
После бешеной тройки в лесу,
За сверканьем задорного смеха
Я истомы люблю полосу.
Зимним утром люблю надо мною
Я лиловый разлив полутьмы,
И, где солнце горело весною,
Только розовый отблеск зимы.
Я люблю на бледнеющей шири
В переливах растаявший цвет...
Я люблю все, чему в этом мире
Ни созвучья, ни отзвука нет.
СРЕДИ МИРОВ
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
|
