Лиодор (Илиодор) Иванович Пальминродился 15 мая 1841 года в Петербурге.
Его отец, отставной военный, происходивший из старинного дворянского
рода, не был чужд литературы - входил в кружок поэта А. Ф. Воейкова,
писал и печатал стихи и собрал богатую библиотеку, с которой успел
познакомить и сына. После смерти отца, в 1856 году, Пальмин был
определен в 3-ю петербургскую гимназию. Главными предметами были здесь
древнегреческий и латынь. Влияние новой эпохи Пальмин воспринял впервые в
Петербургском университете (на юридическом факультете), прежде всего на
лекциях молодых профессоров - М. М Стасюлевича и В. Д. Спасовича.
Вторым университетом были "толстые" журналы, печатавшие Тургенева и Жорж
Санд, Диккенса и Гейне. Бурный 1861 год, год студенческих волнений,
познакомил Пальмина, активного участника демонстраций, с Петропавловской
крепостью и Кронштадтом. С университетом пришлось расстаться. Пальмин
поступил на службу (в адресную экспедицию), ходатайствовал об издании
журнала, но, не добившись нигде успеха, принялся за поденную
литературную работу. Окончательно склонил его к литературной
деятельности и прежде всего к поэзии издатель "Искры" В. С. Курочкин.
Пальмин стал сотрудником его журнала. Он участвовал также в "Деле",
"Женском вестнике", "Библиотеке для чтения" и в других петербургских
изданиях. Переезд в Москву (в 1869 году) связал Пальмина со многими
московскими изданиями -"Русской мыслью", "Будильником", "Стрекозой" и
другими. Здесь он печатался из месяца в месяц более двадцати лет. Здесь
он и умер 26 октября 1891 года. О Пальмине с признательностью вспоминали
Чехов и Куприн, которых он первый ввел в литературу. Основные сборники
стихотворений поэта: "Сны наяву" (М., 1878), "Собрание стихотворений"
(М., 1881), {"Собрание стихотворений" представляет собой точное
переиздание сборника "Сны наяву", дополненное (со с. 590) семнадцатью
стихотворениями. Из последних шестнадцать несколько ранее были изданы
отдельно под заглавием "Собрание новых стихотворений" (М., 1881).
Пальмину принадлежит также "Альбом (стихотворений) Маралы Иерихонского"
-приложение к журналу "Будильник" за 1881 г.} "Цветы и змеи" (СПб.,
1883)
В житейской суете
Что день - то дел обычный ход,
Что день - то мелкая забота;
Попавши в их водоворот,
Живёшь без дум и без отчёта.
Сегодня зван я на обед;
Ко мне назавтра все толпою,
И ни минуты в жизни нет
Наедине пробыть с собою, -
Хоть миг подумать о былом,
О смысле жизни и стремлений...
Устав, забудешься ли сном -
Толпа нелепых сновидений!
В них, как и в жизни, тот же бред,
Хоть фантастичнее немного...
Да, ни минуты в жизни нет
О ней самой размыслить строго.
В кошмаре пошлых мелочей
Черствеет сердце, дремлет дума,
Среди сумятицы людей,
Среди обыденного шума,
А роковой вопрос: к чему?
Зачем живёшь? Зачем всё это? -
Сквозь мелочей густую тьму
Сверкнёт, как луч иного света,
И страшно станет, и тогда
Назад посмотришь на мгновенье,
На пробежавшие года,
На жизни мутное волненье;
Припомнишь милых и друзей,
Почивших в сумраке могилы,
И страсти прежних юных дней,
И все погибнувшие силы.
Но этот миг скользнёт, как бред,
А пред тобой всё та ж дорога,
И ни минуты в жизни нет
О ней самой подумать строго!..
Гуманное время
В нашей новой гуманной эпохе
Всё прощается людям порой:
Вор, укравший народные крохи,
Крупной кражи, растраты герой,
Или взяточник ловки, нахальный,
Иль заведомо истый злодей,
Избежавши развязки печальной,
Ждут порою прощенья людей.
Всем простят: и убийце, и вору,
И блестящую речь адвокат
Смело кинет в лицо прокурору.
Всё простят: преступленье, разврат,
Лишь одно никогда не простится -
Слово истины смелой, святой...
Кто возвысить свой голос стремится
В шуме жизни тревожно-пустой,
Как пророк, сея светлые мысли,
Кто взывает: "Проснись, человек!" -
Их к несчастным таким сопричисли,
Для кого нет прощенья вовек!..
Заповедь
Святая заповедь, она
Ещё в эпохе древней мира
Была торжественно дана.
А нам священные глаголы
И этот благостный завет
Знакомы с детства, с первой школы,
Знакомы с самых ранних лет.
И что же? Где завет священный?
Лишь погляди на этот мир, -
Повсюду в суетной вселенной
Вослед кумиру встал кумир...
Забыв глагол святого неба,
Пред силой золота склонясь,
Земным кумирам из-за хлеба
Мы бьём челом, приникнув в грязь..
Мы сами на подножья ставим
Во всём подобных нам людей,
Пред ними клонимся, их славим
Душой продажною своей...
Кумиров созданных гордыню
Одели пышностью пустой,
И в капище, забыв святыню,
Мы превратили храм святой...
Меж тем по буквам, без сознанья,
Мы наизусть от детских лет
Твердим, греша без оправданья,
Глубокой древности завет.
И разве искренно мы верим
В своём брожении пустом?
Мы и пред небом лицемерим,
И пред кумирами притом...
Истина
По рынку враждующих партий
В молчании Истина шла;
Её снеговая одежда
Чиста безупречно была.
Был прост, мишурой не украшен
Её незатейный убор,
Величием скромным и кротким
Отрадно сиял её взор.
И кто-то воскликнул несмело:
"Вот Истина, вот она здесь!"
Но был равнодушно-небрежен
К ней рынок враждующий весь.
Одни от неё отреклися
За гордую смелость чела,
За то, что лакейству и рабству
Она незнакома была.
Другие ж её не признали
За то, что уж слишком скромна,
Что вычурных фраз кудреватых
Не сыпала щедро она.
У ней на челе красоваться
Был должен, по мненью иных,
Колпак с погремушками, пёстрый,
Такой же точь-в-точь, как у них.
Другие ж её не признали
За Истину ради того,
Что не было сходного с ними
Решительно в ней ничего...
За то, что она не кривлялась,
А так же за то, что на ней
Различных почётных медалей
Не видели взоры людей...
Так Истина, презрена всеми,
Шла, очи взведя к небесам,
Меж капищ с её изваяньем
И между хвастливых реклам...
Псалтирь Давида
(1 Пар. 16:7)
Льются с Давидовых струн золотых
Аккорды святых песнопений,
Крылом лучезарным трепещет от них
Гармонии сладостный гений.
Все славит в них Бога единого сил:
Потоки, и бездны, и горы,
И вторят напеву алмазных светил
Стозвездные стройные хоры
Суета сует
Надменный гений человека
Вознёсся гордо до небес,
Светил, блуждающих от века,
Определил объём и вес;
Измерил точно сферы неба,
Глубь океанов и морей,
Лишь пустяков не может -хлеба
Достать для гибнущих людей...
Нам служат почтою покорной
Перуны молнии самой,
Машины силой чудотворной
Перевернут хоть шар земной.
Полёту гордому науки
Дан бесконечный кругозор,
Но человеческие муки
Всё те ж, как были до сих пор...
Законы блещут величаво,
Умы всемирных мудрецов
Всё разъяснили - суд и право -
В тьме фолиантов и томов.
Как метеор, в глаза невежде
Блестит витийство мудреца,
Но сильный слабого, как прежде,
Гнетёт и душит до конца...
К услугам роскоши и моды,
Для утоления страстей
Спешат сокровища природы
Из лона гор, со дна морей.
Покорены все в мире силы...
Но человечество вокруг
Низводят в ранние могилы,
Как прежде, горе и недуг...
Полна сияния и славы
Прогресса гордая краса,
Его чертоги величавы,
Его игрушки - чудеса.
Ведём мы с небом даже битву...
Но шлют напрасно там и здесь
Народы старую молитву:
"Наш хлеб насущный дай нам днесь!"
