Вторник, 15.07.2025, 22:53
Стихи о Боге Классики и современники
Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость | RSS
ТВОЙ КАБИНЕТ
Добрый вечер, гость
Группа: Гости
Время: 22:53
Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите в свой аккаунт.
Добавить
По вопросам размещения рекламы пишите в "Обратная связь"
Меню сайта
Стихи о Боге
Азы стихосложения
Поэмы
Объявления
Главная » 2010 » Октябрь » 30 » Стихи о Боге Федор Сологуб
12:09
Стихи о Боге Федор Сологуб


(1863-1927)

Сологуб, Федор (псевдоним Федора Кузьмича Тетерникова, род. в 1863 г.) - современный поэт и беллетрист, один из виднейших представителей русского символизма, автор многочисленных сборников стихов и романов. Все особенности творчества Сологуба, как беллетриста, проявлены особенно полно в романе "Навьи чары", наполненном бледными отвлеченными символами и невероятными и художественно-неубедительными событиями. Вместе с тем "Навьи чары" представляют собой и художественный манифест Сологуба, очень популярную в свое время формулу художественного творчества: "Беру кусок жизни, грубой и бедной, и творю из него сладостную легенду, ибо я поэт". Несколько особняком стоит роман Сологуба "Мелкий бес", - одно из крупнейших произведений русского символизма.
 Посмертная судьба Федора Сологуба кажется особенно
несправедливой при сопоставлении ее с прижизненной литературной репутацией
этого первоклассного мастера слова. Первым из русских символистов достигший
всероссийской известности (во второй половине 1900-х годов имя Сологуба
соперничало но популярности с именами М. Горького, Л. Андреева, А. Куприна -
тогда наиболее читаемых авторов), неизменно оказывавшийся в орбите внимания
критики и в эпицентре литературных дискуссий, даже в требовательной и
искушенной символистской среде признанный практически всеми как создатель
суверенного и неповторимого художественного мира, Ф. Сологуб ощутил первые
симптомы будущего забвения еще при жизни. С начала 1920-х годов его книги
постепенно перестали издаваться, Сологуба медленно и верно вытесняли из
литературного процесса, обрекали на изоляцию, и когда он окончательно
определился в этом положении, заклеймили кличкой "внутреннего эмигранта".
Впрочем, если попытаться воспринять это определение не в смысле политической
инвективы, то окажется, что оно вполне соответствует мироощущению Сологуба и
природе его эстетического н жизненного (точнее - внежизненного) идеала:
Сологуб действительно "внутренний эмигрант", эмигрант - в себя, в
пригрезившуюся землю Ойле, далекую и прекрасную, в запредельную Алетею. Под
знаком этих, единственно подлинных, идеальных миров он самозабвенно творит
свои "сладостью легенды"; изгоняемый из рая и помнящий о рае, он со всей
силой обличения и неприятия обрушивается на косную и уродливую жизненную
реальность - и для него в глубине души остается безразличным, какое
социально-историческое обличье приобретает эта реальность.
После 1922 года и до конца дней Сологуба не было издано ни одной новой
книги его стихов. Старый мастер, однако, продолжал писать, успел создать в
последние годы жизни множество новых стихотворений, среди которых
встречаются подлинные шедевры. Около сорока стихотворений 1923-1927 годов
вошло в том Сологуба, подготовленный М. И. Дикман в большой серии
"Библиотеки поэта" (1975), - а это лишь малая часть его поэтических опытов
той поры.
В них Сологуб остается в целом верен тональности, обретенной им в
середине 1910-х годов, когда прежние и традиционные для его творчества
коллизии остро переживаемого двоемирия обогатились мотивами приятия
"здешнего" мира и примирения с земным уделом. Один из известнейших рассказов
Сологуба назван "Очарование печали". Это заглавие может послужить и образной
формулой, характеризующей позднюю лирику Сологуба: большинство ее образцов,
в той или иной степени. окрашено "очарованием печали". В одних
стихотворениях образно-эмоциональный акцент - на "очарованиях", в других -
на "печали", но во внутреннем мире Сологуба эти мотивы неизменно сочетаются
в единство: не случайно одним и тем же днем, 29 сентября 1926 года,
датированы два его стихотворения, казалось бы, противоположные но своему
настроению и смыслу.



"Наше наследие", 1989, No 3
Предисловие и публикация А. В. Лаврова




Я отдал дань земной заботе,

И, как свеча, перед Тобой горю,
И подхожу к моей работе,
Как иерей подходит к алтарю.
Забыты все дневные злобы,
И злобы нет в душе ни на кого.
Иначе, сердце, как могло бы
Ты песни петь для Бога твоего?
И как могло б из этой тины,
Где тяжек смрад исконного врага,
Взнести на горние вершины
Твоей мечты святые жемчуга?





Беспредельною тоскою,
Как тяжелою доскою,
Жизнь мне давит грудь давно.
Я глаза мои открою,
Или снова их закрою, -
Одинаково темно.

Кто же снимет груз тяжелый,
Кто же сделает веселой
И беспечной жизнь мою?
Ангел милый, друг желанный,
В этот день больной, туманный
Спой мне: баюшки-баю.

Хоть во сне забуду горе,
И в твоем глубоком взоре
Потеряюсь хоть на час.
Друг желанный, ангел милый,
День безумный и унылый
Озари мерцаньем глаз.


Все Невинно в Божьем мире,

Нет стыда, и нет греха.
Божья благость в каждой лире,
В каждом трепете стиха,

И в улыбках, и в лобзаньях,
И в кровавом буйстве мук,
И в полуночных свиданьях,
И в томлениях разлук.

Тот, кто знает ярость моря,
Ценит сладостный покой.
Только тот, кто ведал горе,
Стоит радости земной,

Смертный! страстной полнотою
Каждый день свой оживляй,
Не склоняйся пред судьбою,
Наслаждайся и страдай.


Я становлюся тем, чем был.

Мы жили все до колыбели,
И бесконечный ряд могил
Начало приближает к цели,
И замыкается кольцо,
На век начертанное строго,
И проясняется лицо

Владыки светлого чертога.




Не скажешь, какими путями
Приходит к нам в душу печаль,
Лицо умывая слезами,
Туманом окутавши даль.

Не скажешь, какою дорогой
Приходит к нам в сердце тоска,
Когда к безнадежности строгой
Костлявая движет рука.



Божественной комедии
 Давно прошла пора.
Промотано наследие
Злодейства и добра.

Все некогда великое
Рассыпалося в пыль,
И смотрит племя дикое
На чертов водевиль





  Лишь в минуты просветленья
Пробужденная душа
И печаль, и наслажденья
Пьет из полного ковша,

Расширяет кругозоры,
Растворяет небеса,
Видит светлые просторы,
Созидает чудеса.

Дни обычности нелепой
Скудной струйкою текут,
Загоняют душу в склепы,
Все проходы стерегут.

Впечатления все вялы.
Где же правда, где же ложь?
Точно ложечкою малой
Капли кисленькие пьешь.



Два блага в мире есть, добро и зло,
Есть третье, но неведомое людям.
Оно в саду Эдема расцвело.
Хоть вспомним мы его,
но позабудем.

Его назвать я не умею сам,
А приблизительно назвать не смею,
И утешаюся лишь тем, что там
Я этим благом снова овладею.

А потому земная жизнь моя
Сложилась, людям вовсе не понятна,
И мудрая Эдемская змея
Таит свои пленительные пятна,

Зеленые глаза сверкнут во мгле,
Раздвоенный язык она покажет,
Прошепчет свой завет немой земле,

И снова в свой глубинный мрак



  Растревожил рану, а зачем?
Что прошло, о том не вспоминай
Темен мир, и глух к тебе, и нем.
Не найдешь потерянный твой рай,

И того, за что ты изгнан был,
Не искупишь смертною тоской
В час, когда суровый Азраил
Разлучит тебя с земной судьбой.

Только верь, что все ж разлуки нет,
Что Господень мир неодолим,
Что за гранями несчетных лет
Мы в глаза друг другу поглядим.








Категория: Новости сайта Стихи о Боге | Просмотров: 1209 | Добавил: svetikpoet | Теги: стихи о БОГЕ | Рейтинг: 0.0/0
Поиск стихов
Опрос
Нужно ли учиться писать стихи?
Всего ответов: 103
Интервью с поэтом
Статьи о поэзии
Друзья сайта
Архив
Статистика

Copyright MyCorp © 2025