Русская поэзия выросла из песенных и говорных жанров устного народного творчества - былин, песен, оберегов, плачей - и поначалу была неразрывно связана с музыкальной мелодией и напевом. В раннее средневековье проза и стих в их современном понимании находились в единой синкретическоя связи между собой и ещё не обособились. Различие между ними оформлялось на протяжении многих веков: элементы, украшающие речь, постепенно переходили в разряд художественной литературы и стихотворного искусства, в то время как простая и незатейливая разговорная речь становилась фундаментом прозаической литературы. К потенциально стихотворным жанрам изначально тяготели русские былины, обрядовые и плясовые песни, пословицы, поговорки и духовные стихи, к прозаическим – сказки, присказки, жития, повести, летописания, заговоры и т.п. Древнейшими (IX-XIII в.) и первыми носителями и накопителями фольклорных текстов были сказители народных былин. Былина - русская народная эпическая песня-сказание - отличалась декламационно-повествовательной манерой исполнения и была одной из древнейших форм народного поэтического творчества, что даёт основание считать былинный стих наряду с песенным своебразной точкой отсчёта в эволюции русского стиха. Северные былины - одноголосные - обычно слагались под короткие напевы и носили речетативный характер, южные - хоровые - по музыкальному складу больше тяготели к песням. Музыкальное деление мелодий народных песен и былин на мотивы отражалось и на структуре их текстов: чем однообразнее был напев, тем строже был словесный ряд, постепенно оформлявшийся в подобие современных стихов. Так, былининный стих напевался и проговаривался вольным хореем с дактилическими окончаниями – исконно русским эпическим размером. Как во стольном во городе во Киеве, У великого у князя у Владимира... Первые краесогласия (предвестники рифмы) в русском народном стихе стали появляться в виду всё той же специфической музыкальной организации слов: схожие мотивы предполагали и синтаксический параллелизм в тексте - в конце стихов располагались одинаковые части речи, которые и порождали созвучия. Во глазах, мужик, да подлыгаешься, Во глазах, мужик, да насмехаешься... Ен тетивочку шелковенку натягивал, А он стрелочку каленую накладывал… Он подъехал на кобылке соловенькой А ко этой ко сошке кленовенькой... Появлению рифмы способствовали и различные формы говорного стиха: загадки, сказки, поговорки, прибаутки, в которых игра слов рождала звуковой повтор - поначалу спонтанно, а со временнем более осмысленно как словесный приём-украшение, что также было важным этапом на пути к регулярной рифме. Хвали сено в стогу, а барина в гробу. Людская молва, что морская волна. Пришла беда — отворяй ворота На каждый роток не накинешь платок. Жена да муж, змея да уж. Что не корыстно? – Коромысло. Что в в избе гадко? – Кадка. Что в избе бодро? – Ведро. Благодаря подобным созвучиям речь казалась более искусной и запоминаемой, что, несомненно, отображалось на её восприятии. В какой то степени, благодаря этому народный фольклор легко передавался из уст в уста на протяжении многих поколений и сохранился до нашего времени. Примечательно также и то, что подобные украшения вкраплялись и в такие прозаические жанры, как сказки, особенно часто в их названия, имена героев, а также зачины и концовки: "Василиса краса – длинная коса", "Конёк-Горбунок", "Баба Яга - костяная нога", "И стали они жить-поживать да добра наживать", "В тридевятом царстве, в тридесятом государстве"; ""Сивка-Бурка вещая каурка"; "пир на весь мир"; "жили-были"; "было, да сплыло"... Подобные созвучия переносились в сказки из «раёшного стиха» (современный термин), истоки которого восходят к балаганным театрам, скоморошьим прибауткам и балагурным представлениям. ВИЗАНТИЙСКАЯ, СЛАВЯНСКАЯ И РУССКАЯ ПОЭЗИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ Византийская культура продолжала античные и языческие традиции стихосложения, а также разрабатывала новые поэтические формы, привязанные к потребностям церкви, которая с утверждением христианства доминировала во всех сферах общественной и культурной жизни общества. Самая популярная жанровая форма этого времени – литургические гимны и церковные песнопения (кондаки, стихиры, каноны), наиболее яркими представителями которых были Роман Сладкопевец (6 в.) и Андрей Критский (8 в.). Главное достижение этого периода – изменение просодической системы языка: канули в лету противостояние долгих и кратких гласных - основного феномена античного стихосложения. Литургическая гимнография – ещё не стихи в современном понимании, но уже и не проза. Такое пограничное явление мужду стихами и прозой в современной терминологии обозначается как стихопроза. Несмотря на то, что чисто графически церковная поэзия никак не обозначалась на письме (вся литература до изобретения и распространения в 16 веке книгопечатания была целиком рукописной, а средневековые тексты были сплошными и писались без пробелов и абзацев, а также без знаков препинания), она была сплошь и рядом созвучной, можно даже сказать рифмованной - роль рифмы в современном понимании там выполняли гомеотелевты, известные ещё по античной поэзии. Однако такая «рифмованность» была ещё произвольной и не носила регулярного характера. В целом, византийские богословы - в большинстве своём великолепные ораторы, усвоившие традиции классического античного красноречия, были прекрасными образцами для подражания и способствовали совершенствованию ораторского искусства русских церковных писателей. С первых шагов славянская литература стремилась овладеть всеми достижениями византийских писателей, в том числе и стихотворными жанрами.Первым славянским поэтом был монах Константин Философ (родился в 827 г., перед смертью принял схиму Кирилл), уроженец македонского города Солуни, великий просветитель и изобретатель славянской азбуки и письменности (вместе с братом Мефодием). Получив прекрасное образование, основательно изучив Гомера и творчество византийских писателей, Кирилл писал первые славянские поэтические тексты для поднятия авторитета новой славянской литературы. Одним из первых текстов первооткрывателя славянской поэзии была Похвала-молитва известному византийскому стихотворцу, святому отцу и первому христианскому поэту Григорию Назианзину(Богослову), написанная по-гречески в конце 9 в. Принятие христианства на Руси сыграло решающую роль в развитии национальной литературы, которой до 10 века просто не существовала - искусство слова было представлено только устным фольклором. Первыми книгами на Руси были служебники, часословы, требники, тропари - всё то, что было необходимые для богослужения, т.н. патристическая литература - жития, поучения, наставления и молитвы христианских проповедников. Блестящими образцами церковной поэзии была сама книга книг "Библия", а точнее её составляющие: псалтырь (собрание псалмов - гимнов и молитв) и служебные минеи. К сожалению, славянские переводчики того времени не смогли отобразить "поэтический дух" текстов священных писаний, и их славянские (как и позже русские) переводы были чисто прозаическими. Одним из первых переводных произведений, в которых древнерусским книжникам 7 века удалось сохранить многочисленные художественные достоинства, была "История Иудейской войны" Иосифа Флавия с её подчёркнуто ритмизированным слогом, эпитетами, сравнениями, метафорами и разного рода благозвучиями, основанными на параллелизме синтаксических конструкций. Первые морфологические рифмы (употребление рядом сходных грамматических форм) можно встретить ещё в "Слове о Законе и Благодати", написанном киевским священником (впоследствии метрополитом всея Руси) Иларионом в 1049 г. Позже - в авторских торжественных проповедях (Словах) выдающегося проповедника 12 века, епископа Кирилла Туровского, а также Прокла Константинопольского. Их молитвы завораживали своей гармонией, ритмом и красотой слога. Принятие христианства на Руси сыграло решающую роль в развитии национальной литературы, которой до 10 века просто не существовала - искусство слова было представлено только устным фольклором. Первыми книгами на Руси были служебники, часословы, требники, тропари - всё то, что было необходимые для богослужения, т.н. патристическая литература - жития, поучения, наставления и молитвы христианских проповедников. Блестящими образцами церковной поэзии была сама книга книг "Библия", а точнее её составляющие: псалтырь (собрание псалмов - гимнов и молитв) и служебные минеи. К сожалению, славянские переводчики того времени не смогли отобразить "поэтический дух" текстов священных писаний, и их славянские (как и позже русские) переводы были чисто прозаическими. Одним из первых переводных произведений, в которых древнерусским книжникам 7 века удалось сохранить многочисленные художественные достоинства, была "История Иудейской войны" Иосифа Флавия с её подчёркнуто ритмизированным слогом, эпитетами, сравнениями, метафорами и разного рода благозвучиями, основанными на параллелизме синтаксических конструкций. Первые морфологические рифмы (употребление рядом сходных грамматических форм) можно встретить ещё в "Слове о Законе и Благодати", написанном киевским священником (впоследствии метрополитом всея Руси) Иларионом в 1049 г. Позже - в авторских торжественных проповедях (Словах) выдающегося проповедника 12 века, епископа Кирилла Туровского, а также Прокла Константинопольского. Их молитвы завораживали своей гармонией, ритмом и красотой слога. Христос вводит душа святых пророк в небесное царство, разделяет своим угодником горняго града обители, отверзает праведникам рай, венчает страдавъшая за нъ мученики... отверзает праведникам рай, венчает страдавъшая за нъ мученики... Для тебя облака дождемъ землю напояють, и земля всякую траву семенитую и деревья возвращаетъ... (Проповеди Прокла Константинопольского) Авель жертвы ради именуется; Енох благоугодности ради поминуется; Мельхиседек образа ради Божия возвращается; Авраам веры ради прославляется; Исаак преобразования ради похваляется; Иаков борения ради ублажается; Йосиф целомудрия ради почитается; Йов терпения ради блаженным нарицается; Моисей законодательства ради воспевается; Самсон как сообщник Божий ублажается... Основной формой духовной литературы того времени были молитвословные стихи, составлявшиеся богословами и святыми отцами. Такие тексты часто оформлялись писцами декоративным шрифтом и писались киноварью, что придавало им неповторимый колорит напыщенности и парадности. Фактически с таким празднично-орнаментальным оформлением и ассоциировалось само понятие «стихи» в 10-15 вв. Русских авторов богослужебных гимнов и церковных песнопений той эпохи ещё нельзя считать стихотворцами в чистом виде: они решали свои сугубо прикладные задачи, связанные со словесной интерпритацией библейских молитв на музыкальный лад, а также "трансплантацией" (пересадкой) на русский язык греческих, старославянских и византийских текстов, не задумываясь о каких-либо правилах и лишь подсознательно опираясь на метрические и ритмические традиции классической античной поэзии. Первые как славянские, так и русские стихи - молитвословные стихи - по форме напоминали современный верлибр. Отче нашь иже еси на небесехь. да святится имя твое да будет воля твоя яка на небеси и на земли... В форме акростиха была написана Азбучная молитва, каждое изречение которой начиналось с новой строки и буквы алфавита.Авторство акромолитвы приписывается Константину Преславскому. Азъ словом симь молюся Богу Боже вьсея твари и зиждителю Боже вьсея твари и зиждителю Видимыимъ и невидимыимъ! Господа духа посъли живущаго Да въдъхнетъ въ сьрдце ми слово Еже будетъ на успехъ вьсемъ... Более демократичным жанром по сравнению с молитвами и проповедями были духовные стихи (в богослужении не использовались), которые как и народный песенно-поэтический фольклор стояли у истоков современного русского стиха. Это были песнопения религиозного содержания на обработанные в свободной стихотворной манере библейские или житийные темы. Главными хранителями, носителями и исполнителями духовных стихов были странствующие нищие-слепцы ("калики перехожие") - основное "средство массовой информации" дописьменной и неграмотной Руси. Одним из величайших образцов русских духовных стихов была т.н. "Голубиная книга" - бесценный свод народной мудрости, преисполненный философского и нравственного смысла и раскрывающий "премудрость всея вселенной".
От чего у нас начался белый вольный свет? От чего у нас солнце красное? От чего у нас млад-светел месяц? От чего у нас звёзды частые? ...
Белый свет от сердца его. Красно солнце от лица его, Светел месяц от очей его, Чисты звёзды от речей его.
К концу 15 века появятся духовные стихи письменной традиции (покаянные), соединившие интонации церковного пения (знаменного распева) и народных песен - "стихи покаянные, слезны и умиленны, чтоб душа пришла к покаянию". В таких стихах будут преобладать мотивы греха и покаяния, смерти и страшного суда. Да въдъхнетъ въ сьрдце ми слово Еже будетъ на успехъ вьсемъ... Во тихое и безмолвное Недро свое... Постепенно в покаянные стихи проникнут и светские мотивы, в результате чего такая форма внебогослужебной лирики оформится в самостоятельный жанр. К началу 12 века окончательно сформировался богатый и выразительный древнерусский язык. Помимо переводной литературы всё больше создаётся оригинальных произведений русских писателей, в которых часто присутствует патриотическое начало. Выдающимся памятником древнерусской литературы является «Слово о полку Игореве» (конец 12 в.), написанное в период наивысшего расцвета письменности и культуры Киевской Руси - накануне монголо-татарского нашествия. "Слово" можно расценивать и как ритмизованную прозу, и как стихотворное произведение - это и повествование, и песня, и поэма. Написанное самобытным и красочным языком, "Слово о полку Игореве", несомненно, являет собой праобраз русского стиха: в нём присутствует и ритмическая упорядоченность, и звукопись, и анафоры (единоначатия), и разделение на колоны, и звуковые повторы (пусть и нерегулярные), основанные на параллельных синтаксических конструкциях. Всеслав князь людемъ судяше, князем грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше... Средневековая русская литература 10-15 веков жанрово многообразна: апокрифы, патерики, проповеди, летописи, жития святых, сказания, повести и пр. Признаки стиховности (в первую очередь т.н. эмбриональная рифма) дают о себе знать во многих произведениях того времени. ..абие всемъ весла отъ рукъ испадоша, и вси отъ страхаомертвоша... (Сказание о Борисе и Глебе) Старденми и книжен вельми. (Сказание о Борисе и Глебе) Старденми и книжен вельми. (Хождение Игумена Даниила) Лутче нам смертию животакупити, нежели в поганой воли быти. (Повесть о разорении Рязани Батыем) (Повесть о разорении Рязани Батыем) Праобразы первых рифм (в том числе диссонансов и ассонансов) появлялись вследствие широко распространённого в средние века приёма ритмизации текстов, в результате чего на концах речевых отрезков оказывались слова одинаковых частей речи в сходных грамматических формах. Такие созвучия использовались не только в духовных стихах и молитвах, но и во многих произведениях весьма далёких от поэзии жанров, таких как повести, летописания, сказания, апокрифы и пр. Мняша - воссташа, плачюща - стонюща, краяше - пресекаше - любляше - живяше - браняше, посекоша - поимаша - испадоша -омертвоша, вооружився - помолився - защитився - укрепився, летают - грают, казнити - бити - волочити - чредити - веселити... Однородные части слова в конце колонов, звучащие благозвучно, были также и своего рода словесным орнаментом, украшавшим речь и облегчавшим восприятие и запоминание риторических текстов. Поначалу такие рифмы вставлялись авторами в тексты непреднамеренно (авторифма), но со временем - всё более сознательно и умело (риторическая рифма), что было одним из основных факторов, способствующим размежеванию поэтической литературы от прозаической и постепенному переходу от ритмической прозы к рифмованной поэзии. Позднее мнемоническая (запоминательная) функция рифмы будет одним из основных и обязательных условий стиха. Видным мастером риторического жанра в 13 веке был архимандрит Киево-Печерского монастыря, а позднее епископ - Серапион Владимирский. В его "Словах" также можно встретить уже осмысленные рифмические цепи. ... И землю нашу пусту створиша, и грады наши плениша, и церкви святыя разориша, отци и братию нашу избиша, матери наши и сестры наши в поруганьи быша... ("Слово о казнях божиих и ратях") Первым "светским" по тем временам стихотворцем, отступившим в своём творчестве от церковной тематики, был Даниил Заточник (13 век), написавший в духе скоморошьих стихов "Моление" (в ещё одной редакции - "Слово"), в котором явно прослеживается связь с народной речью, и которое было афористично по своей природе. Не имей себе двора близ царева двора и не държи села близ княжа села... Змия человека ядом погубляет, а жена зла зелием подтворяет. З добрым бо думцею думая, князь высока стола добудеть,
