
Бенедиктов Владимир Григорьевич (5 (17) ноября 1807, Санкт-Петербург — 14 (26) апреля 1873, там же) — русский поэт и переводчик.
Родился в семье духовника, детство в Петрозаводске, где служил его отец.
Учился в четырехклассной Олонецкой гимназии, затем, в 1821, перешел в
средние классы 2-м кадетского корпуса в Санкт-Петербурге откуда был
выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк. С этим полком
участвовал в походе 1831 года против польских повстанцев и по
возвращении гвардии в Петербург оставил военную службу, в чине поручика,
поступив в министерство финансов, где прослужил много лет, дослужившись
до места директора государственного заемного банка, ревностно относясь к
своим служебным обязанностям, неизменно считаясь превосходным
службистом и посвящая свои досуги высшей математике, астрономии и
писанию стихов. В 1858 получил отставку с пенсией и с тех пор жил «на
покое» то в Петербурге, то в деревне, то за границей.
В литературе Бенедиктов дебютировал в 1832, затем в конце 1835 напечатал
небольшую книжку стихотворений «Стихотворения Владимира Бенедиктова»,
которая обратила на поэта внимание критики и публики. Книжка покупалась
нарасхват, так что скоро потребовалось новое издание, которое и вышло в
начале следующего года. К первым стихам Бенедиктова поначалу с
одобрением отнесся Пушкин.
Только Белинский (в «Телескопе» 1835 г.) взглянул на произведения
Бенедиктова с иной точки зрения и заявил, что в них виден только талант
стихотворца, то есть умение ловко владеть размером и рифмой, но почти
совсем отсутствует поэтическое дарование.В 1838 вышел второй сборник
стихов, который также быстро разошелся тиражом 3000 экземпляров, - успех
по тому времени неслыханный. Однако позднее общественное мнение заметно
протрезвело, и в 1842, когда Бенедиктов снова выпустил книжку стихов,
ее встретили уже довольно сдержанно. Бенедиктов практически перестал
писать, и вновь вернулся в литературу лишь во время Крымской войны
выступив с рядом патриотических од.
В 1856 г. вышло в свет полное собрание стихотворений Бенедиктова в 3-х
томах, а в следующем году в виде дополнения к этому собранию — «Новые
стихотворения». На этом собственная творческая деятельность
"исписавшегося" к тому времени Бенедиктова практически прекратилась и
погрузилось в пучину забвения. Лишь после смерти в 1884 товариществом М.
О. Вольфа было издано 2-е полное собрание стихотворений Бенедиктова под
редакцией и с вступительной статьей Полонского.
Однако в то же время Бенедиктов заявил о себе как один из крупнейших
поэтов-переводчиков. Он переводил произведения И. В. Гёте, Шиллера,
Байрона, Шекспира, Виктора Гюго, Огюста Барбье, Теофиля Готье и других
зарубежных поэтов. Перевёл с польского языка поэмы Адама Мицкевича
«Гражина» и «Конрад Валленрод» (1863), а также почти всю лирику
Мицкевича (не всё издано, как и переводы из Байрона). Большую
известность получил его остро-политический перевод «Собачьего пира»
Барбье (1856), распространявшийся в списках и вызвавший восторг Тараса
Шевченко. Особо удачными считаются его переводы из Гюго, Готье и других
французских романтиков XIX века, близких Бенедиктову по художественному
языку. Значительная часть переводов Бенедиктова появилась в изданиях Н.
В. Гербеля (1860-е годы).
Умер Владимир Бенедиктов в Петербурге 14 (26) апреля 1873 г. МОЛИТВА
Творец! Ниспошли мне беды и лишенья, Пусть будет мне горе и спутник и друг! Но в сердце оставь мне недуг вдохновенья, Глубокий, прекрасный, священный недуг!
Я чувствую, боже: мне тяжко здоровье; С ним жизни моей мне невидима цель. Да будет же в мире мне грусть - изголовье, Страдание - пища, терпенье - постель!
Земная надежда, как призрак исчезни! Пусть мрачно иду я тропой бытия! Но в сладких припадках небесной болезни Да снидет мне в душу отрада моя!
Когда же, отозван небес произволом, Меня он покинет - желанный недуг, И дар мой исчезнет, и стройным глаголом Не будет увенчан мой тщетный досуг, -
Дозволь мне, о небо, упадшему духом, Лишенному силы, струнами владеть, - На звуки склоняясь внимательным слухом, Волшебные песни душой разуметь!
С земли воздымаясь до горнего мира, Пророческий голос отрадой мне будь! До сердца коснется знакомая лира - Увлажатся очи и двигнется грудь!
1838 или начало 1839
СОВЕТ
Когда судьба тебя послала В тернистый, трудный жизни путь И пищей скорби упитала Твою взволнованную грудь, И если небом заповедан Тебе священный крест любви, - Живи один! Кому ты предан - С собой в путь мрачный не зови! Пусть тяжко с милым нам созданьем Не разделить судьбы своей, Но верь: стократно тяжелей Его терзать своим страданьем!
Весна 1839
ХРИСТИАНСКИЕ МЫСЛИ ПЕРЕД БИТВАМИ (В ДНИ СВ. ПАСХИ 1855 г.)
Готовясь в бой с врагом и ополчась на битву, Произнесем, друзья, смиренную молитву К отцу и богу сил! Не станем возглашать, Что мы идем дела святые совершать! Не будем называть святыней пир кровавый, И славу божию с земною нашей славой Безумно смешивать! - Под сению креста Во имя кроткое спасителя-Христа Не могут резаться и грызться люди-братья, Не обновляя язв честнейшего распятья, - И, может быть, тому, кто со креста поник Главою мирною, наш предпобедный клик - Клик с именем его, воинственно-разгульный, Под небом слышится насмешкой богохульной. Зачем же оскорблять учителя любви, Взывая к кроткому: Се нож! Благослови, Да в честь твою его поднимем на убийство! Уймем таких молитв кощунственных витийство! И, на врагов восстав, к владыке воззовем: Прости, о господи, мы много их побьем! О, просвети своим небесным правосудьем, Всевышний, их и нас! Мы служим лишь орудьем А явлению твоих таинственных судеб. Ты правду зришь один, а бедный смертный слеп. Дай мир нам! Изжени дух злобы и коварства, Волнующий враждой земные наши царства! В них братство водвори! Да с именем Христа Не меч подъемлется на злые состязанья, Но умиренные смыкаются уста Божественным ключом пасхального лобзанья!
Конец апреля - начало мая 1855
Смотришь порою на царства земли - и сдается: Ангел покоя по небу над миром несется, Всё безмятежно, безбранно, трудится наука, Знание деда спокойно доходит до внука; В битве с невежеством только, хватая трофеи, Борется ум человека и копит идеи, И ополчавшийся некогда дерзко на веру Разум смиряется, кротко сознав себе меру, И, повергаясь во прах пред могуществом божьим, Он, становясь в умилении веры подножьем, Злые свои подавляет насмешки над сердцем, С нищими духом - глядишь - стал мудрец одноверцем. Мысли крыло распускается шире и шире. Смотришь - и думаешь: "Есть человечество в мире. Господи! Воля твоя над созданием буди! Слава, всевышний, тебе, - образумились люди, Выросли дети, шагая от века до века, Время и мужа увидеть в лице человека! Мало ль он тяжких, кровавых свершил переходов?. Надо ж осмыслиться жизни в семействе народов!" Только что эдак подумаешь с тайной отрадой - Страшное зло восстает необъятной громадой; Кажется, демон могучим крылом замахнулся И пролетел над землей, - целый мир покачнулся; Мнится, не зримая смертными злая комета, Тайным влияньем нарушив спокойствие света, Вдруг возмутила людей, омрачила их разум; Зверствуют люди, и кровию налитым глазом Смотрят один на другого, и пышут убийством, Божий дар слова дымится кровавым витийством. Мысли божественный дар углублен в изысканья Гибельных средств к умножению смертных терзанья, Брошены в прах все идеи, в почете - гремушки; Проповедь мудрых молчит, проповедуют - пушки, И, опьянелые в оргии дикой, народы Цепи куют себе сами во имя свободы; Чествуя в злобе своей сатану-душегубца, Распри заводят во имя Христа-миролюбца; Злобствует даже поэт - сын слезы и молитвы. Музу свою окурив испареньями битвы, Опиум ей он подносит - не нектар; святыню Хлещет бичом, стервенит своих песен богиню; Судорог полные, бьют по струнам его руки, - Лира его издает барабанные звуки. "Бейтесь!" - кричат сорванцы, притаясь под забором, И поражают любителей мира укором; Сами ж, достойные правой, прямой укоризны, Ищут поживы в утробе смятенной отчизны. Если ж иной меж людьми проповедник восстанет И поучительным словом евангельским грянет, Скажет: "Покайтесь! Исполнитесь духом смиренья!" - Все на глашатая грозно подъемлют каменья, И из отчизны грабителей каждый вострубит: "Это - домашний наш враг; он отчизны не любит". Разве лишь недр ее самый смиренный снедатель Скажет: "Оставьте! Он жалкий безумец-мечтатель. Что его слушать? В безумье своем закоснелом Песни поет он тогда, как мы заняты делом". "Боже мой! Боже мой! - думаешь. - Грусть и досада! Жаль мне тебя, человечество - бедное стадо! Жаль..." Но окончена брань, - по домам, ратоборцы! Слава, всевышний, тебе, - есть цари-миротворцы.
<1857>
ВЕРЮ
Верю я и верить буду, Что от сих до оных мест Божество разлито всюду - От былинки вплоть до звезд.
Не оно ль горит звездами, И у солнца из очей С неба падает снопами Ослепительных лучей?
В бездне тихой, черной ночи, В беспредельной глубине Не оно ли перед очи Ставит прямо вечность мне?
Не его ль необычайный Духу, сердцу внятный зов Обаятельною тайной Веет в сумраке лесов?
Не оно ль в стихийном споре Блещет пламенем грозы, Отражая лик свой в море И в жемчужине слезы?
Сквозь миры, сквозь неба крышу Углубляюсь в естество, И сдается - вижу, слышу, Чую сердцем божество.
Не оно ль и в мысли ясной, И в песчинке, и в цветах, И возлюбленно-прекрасной В гармонических чертах?
Посреди вселенной храма, Мнится мне, оно стоит И порой в глаза мне прямо Из очей ее глядит.
<1857>
|